|
 Находка
Группа "Сатори" появилась в недрах художественной самодеятельности Жестяно-баночную фабрики (ЖБФ) города Находка. И называлась она тогда "Край". В её состав входили:
Юрий Мундриевский - гитара, вокал;
Станислав Ковтун - бас-гитара, музыка, текст;
Евгений Колтович - клавишные, вокал, музыка, текст;
Валерий Даниленко - ударные, лидер-вокал, музыка, текст.
Рассказывает Евгений Колтович:
...обкатавшись и спаявшись на попсе, мы приступили к написанию своего материала. Еще в процессе концертов по разным сельским клубам мы аранжировали одну мою песню, написанную под впечатлением романа "Омен". Помню первые строчки: "Маску лжи одев и укрыв свой лик, прячась от людей, ты же в них проник". Стасу понравилась идея и мы с ним начали ваять психоделику. В основном творил Стас, я лишь запоминал тот гармонический треш, что он выдумывал. Получился мрачный опус с резкими ускорениями и спадами. У Стаса была милая песня "Ночь" и хоть она была написана на простых трёх аккордах, получилась почти джазовая тема. Потом была написана очень красивая песня "Лодка на реке". Перед этим я прослушал альбом Алана Парсона "Pyramid" 1978 года. И была там песня "Shadow only men". Я не знал о чем эта песня, но переслушивая ее бесконечное число раз, рыдая от горя и счастья. Несколько дней она крутилась у меня в голове сводя с ума и решил я написать что-то подобное. С таким же длинным вступлением.
И вот когда планов накопилось целое громадьё, наш гитарист объявил о своем уходе из группы. Это было сильным ударом. До сих пор гитара считается основным инструментом в группе. Мы сидели и думали, как быть дальше. Никого на примете не было. И тогда Стас произнес:
- Есть у меня один человек на примете. Он сможет найти выход из положения и сделать как надо. Стас рассказал про Аркадия, у которого в детстве занимался в ансамбле на бас-гитаре. В свое время Аркадий закончил местное училище по классу духовых инструментов. Правда он отошел от музыки и посвятил себя восточными практикам. Вел занятия у-шу в Доме Культуры, а так же занимался факирством: лежал на гвоздях, ходил по стеклам, полосовал себя мечами, короче делал все, чтобы уйти из этой жизни максимально эффектно и с большим уроном для плоти.
Несколько дней мы с Валерой ждали результатов. Приходили на репетицию, разбирали какие-то песни, что-то отрабатывали. Однажды дверь отворилась, зашел Стас. - Знакомьтесь, это Аркадий Михайлович Коваленко. Был он невзрачен, помят, толстые, почти вывернутые губы обнажали крупные, желтые от никотина зубы. Волосы неряшливы, рыжеватые, складывалось ощущение, что он стриг себя сам и возможно без зеркала. Помятое лицо, немного скрюченное тело, кривые ноги, вихляющая походка. Был он одет в какие-то нелепые брюки, затертую рубаху, брезентовую походную куртку, стоптанные башмаки. Но все-таки одежда, хоть и непритязательная, была целой и даже поглаженной. Но вот глаза у него были очень светлые и была в них какая-то высота.
Тогда Стас и высказал мысль о создании шоу, где на фоне нашей музыки, Аркадий будет делать свои трюки. И у нас дух захватило от этой идеи. Михалыч одобрительно кивал и смолил папиросу. Совместная работа предполагала репетиции с утра и до вечера.
Мы приходили к девяти утра и первые час-полтора распевались у фортепиано. "Сшит колпак, да не колпаковски, вылит колокол да не по колоколовски" и все в таком духе повышая на полтона и по голосам. У Стаса был хороший, богатый обертонами бас и потому он вел басовые партии. Валера - тенор, отличный рок-вокал. Он был на середине. За мной же были закреплены верха. Я тогда еще мог петь фальцетом и брать весьма высокие ноты. Аркадий первым делом принялся редактировать тексты. Он принес кучу словарей и начал по словно редактировать стихи. Это делалось для того, что бы не было таких конфузов, как скажем с песней Газманова про "эскадрон шальных мыслей". Аркадий научил отсекать лишнее, оставлять суть, никакой воды и никаких разночтений. Так же у него была интересная методика аранжировки. Он ставил стол посреди репетиционной, делал какие то нелепые движения требуя от нас изобразить то поток сознания в кувшине, то цветущий луг, то проститутку, убегающую от маньяка. Складывалось ощущение, что в его больном воображении возникали какие-то картины, для которых он подыскивал нужный саундтрек. Иногда он напевал партии для меня и Стаса, требуя извлекать звуки, которые не предусмотрены для этого инструмента. Например, оказывается из баса можно извлечь звук грома, если ударить ладонью по всем струнам сразу.
Все время нас преследовал рок звуковой убогости. У нас только барабаны были нормальные, "Амати", все же остальное - хоть плачь. Бас-гитара "Урал", клавиши "Опус", где было только три звука: типа скрипки, типа фортепиано, типа электропианино. И куча ручек и крутилок для минимального изменения этих звуков. Так же две педали, громкости и фильтра. Весило это чудо 40 килограммов. На "Опусе" стояло электропианино "Электроника" с одним только звуком. И поверх них на стойке стояло "Маэстро" на три октавы и 30 звуков, пытающихся изобразить флейты, гобои, трубы и даже саксофоны. И всё это убожество пытались компенсировать аранжировкой. Приходилось оттачивать каждую песню потактово.
Довольно скоро мы заметили, что мы пишем и играем что-то совсем отличающееся от того, что мы слышали ранее. Это была какая-то иная музыка. Однажды кто-то с насмешкой сказал Михалычу, что твои подопечные наверняка не знают, что такое музыкальный квадрат. Аркадий его просто испепелил. Да, говорил он, они не знают, что такое квадрат, но они в отличии от вас пишут исполняют оригинальную, интересную музыку, они в поиске новых форм и они постоянно делают открытия.
Вскоре Аркадий перевез на точку огромные, самодельные сундуки с реквизитом. Это были разные сценические костюмы, доски с гвоздями, ведра, битые стекла в коробках, мечи, ножи, жгуты, факелы, и прочий пыточный арсенал. Он был довольно открыт для общения и всегда делился мыслям, советами. Однажды он рассказал, как избежать волнения на сцене. Надо всего лишь представить в зрительном зале большую задницу барсука, а в ней цветок жасмина. Мы тогда рассмеялись, но приняли это руководство к действию. Большой страстью Аркадия были сценарии. Каждую неделю он приносил новый сценарий выступления. И однажды Аркадий принес название для группы. Это японское понятие означающее просветление - "Сатори".
Очень много времени ушло на придумывание сценария для шоу. Каждый раз Аркадий приходил с "очередной" гениальной идеей. Были гробы, виселицы, монголы, копья...
Однажды мы у знали о готовящемся фестивале в защиту экологии "Рок над волной", который должен был проходить летом 1992 года в городе Большой Камень. Приехали организаторы, прослушали нас и пригласили. После их ухода мы нашли листок с названиями песен и оценкой их нашими гостями. Везде стояли плюсы, десятки. Напротив песни "Лодка на реке" стала пометка: "Супер хит!!!". И мы начали готовиться к рок-фестивалю, к нашему первому публичному выступлению.
Для поездки фабрика выделила нам автобус для аппаратуры и можно сказать, группа "Сатори" сыграла значительную роль в техническом обеспечении фестиваля. Обычно на таких мероприятиях в рокерской среде принято сразу напиваться, но Аркадий нас крепко держал в руках суровой дисциплины, и первые два дня мы держались немного особняком. Первый день фестиваля проходил в парке напротив Дворца Культуры. И первые выступавшие вселили в нас надежду на победу. Это были заурядные группы, крайне не сыгранные и громкие, прятавшие огрехи игры за гитарными эффектами. Но потом вышла хабаровская группа "Глаза" и вот они поколебали нашу уверенность. Они исполняли отличный джаз-рок на английском языке. Второй день было решено перенести в ДК. И вот наступил день нашего выступления. До нас выступило несколько сереньких групп с унылой психоделической музыкой. Потом вышла на сцену группа "Ягуар", где на барабанах стучал Семенюк Женя, а на клавишах Чечель Женя. Вокалистом был Селедец Валера, талантливый поэт, к сожалению, рано погибший. И вот их выступление было очень сильным.
И вот настало наше время. Мы стоим за кулисами слушая как нас объявляют. Аркадий зажег факел и дал его подержать своему ассистенту Сереже. И тут я краем глаза замечаю, что Сергей встал как раз под занавесом и пламя лижет ткань. Еще бы немного и фестиваль мог бы закончиться сгоревшим ДК, громкими заголовками газет и судебным процессом. Мы оттащили парня подальше от легковоспламеняющихся объектов и вышли на сцену. И вот с первой же песни все пошло наперекосяк. Стал периодически отключаться звук. Звукорежиссер потом говорил про какие-то магнитные завихрения. Толпа в зале стала выражать свое неудовольствие и тут неожиданно на сцену вышел вокалист группы "Глаза" и призвал народ к пониманию ситуации. Проблему решили, но тут у меня стали периодически отключаться клавишные инструменты. Мне приходилось на ходу перекидывать их партии на "Опус" при этом еще и петь. Но добавилась еще одна проблема, отключились мониторы, и мы себя практически не слышали. И вот тут сказались наши долгие репетиции по тактам и утренние распевки. Не слыша себя, мы тем не менее все играли и пели чётко. Аркадий с пафосом вышел на сцену в сопровождении Сергея с факелом и продемонстрировал несколько трюков с гвоздями, стеклом, огнем. Кто-то из зрителей возмущенно вышел на улицу со словами, "Там не рок – там цирк!". Из-за всех этих косяков я так разозлился и последнюю песню "Лодка на реке" я спел с такой болью, страстью, злостью, что Аркадий потом рекомендовал меня поставить на лидер-вокалиста, только надо немного поработать. Уже после выступления мы, вымотанные и уставшие, позволили себе расслабиться. Накупили горячительного, закусок и с группой "Ягуар", с которыми мы задружились, завалились в нашу комнату и устроили бурное застолье. Вечером мы встретились с организаторами. Они нам сообщили, что мы стали лауреатами фестиваля и вручили фарфоровый сервис в качестве приза. Вернулись в Находку воодушевленные, помятые, уставшие. Мы видели ясную ровную дорогу к славе, известности и всего что к ним прилагалось. Начинался новый этап творческого пути.
Аркадий не оставлял попыток найти гитариста и свободного вокалиста. Он понимал, как нам было тяжело петь при такой сложной музыке и хотел облегчить нам задачу. В наши ряды влился гитарист Миша Булычев. Вот с него и начался развал группы "Сатори".
Мы начали репетировать новую программу. Аркадий рассудил так, что пора делать песни попроще, для народа и на этот раз решил продвигать свои темы. Во втором альбоме моих песен уже не было, я лишь придумывал гармонии под аркадиевские мотивы. Миша прекрасно играл на гитаре и пел при этом. Тут он был ценным кадром. Но он внёс в группу элемент рациональности и сомнения в действиях Михалыча, что каплей за каплей разъедало сплоченность команды. Начались споры, переходящие в ссоры вплоть до драк. Однажды Стас что-то не поделил с Аркадием, и они сцепились в рукопашной. Стас повалил Аркадия на пол, тот подскочил, бросился к своим сундукам и вынул оттуда меч. И вот тут уже было не до смеха. Глаза нашего гуру налились кровью, и он бросился с мечом на Стаса. Тот успел увернуться и выбежал из студии. Мы порядком охренели и скрутили Аркадия. После этого мы взяли перерыв в репетициях, что бы отдохнуть, прийти в себя и осознать свои действия. Был долгий серьезный разговор, который не сильно помог. Была у меня драка со Стасом. Однажды чуть не подрался с Мишей. Потом мы с Мишей чуть не избили Аркадия. Прижали его к стенке, но Стас с Валерой оттащили нас. Основной причиной споров было то, что кому играть. Каждый отстаивал свою идею, свою музыкальную партию. Но мы пока не воспринимали всерьез все эти стычки. О нас стали писать в газетах. Вышла большая статья в какой-то центральной владивостокской газете, где очень хвалили нас, мол дескать вопреки всем трендам играем интеллектуальную, интересную, музыку. Аркадий был все так же обуреваем идеями расширить наш коллектив. Так у нас появился еще один Миша, танцующий индийские танцы. Потом к нам пришла петь Вика Левадная, в которую я влюбился без памяти, чем она не преминула воспользоваться для лоббирования своих песен. Ее творчество было философским и печальным. Она сама играла на фортепиано и работала на фабрике парикмахером. Но голос у нее был хорошим, вот только песни весьма спорными - "хрустящие трупы под ногами", что-то о "людской доброте", и "кем мы станем, когда умрем". Но песни были мелодичными. В надежде на ответные чувства я настоял на том, что бы мы делали и ее песни.
Приблизительно в то же время в нашей жизни появился занятный персонаж - гипнотизёр Гиневский. Это был пронырливый, чернявый, сухопарый мужчина, одевавшийся во все черное. Му думали: ну жулик, да и хрен с ним. Может за счет него мы сможем раскрутиться, благо человек пронырливый, везде пролезет без смазки. Тогда был популярен Тальков, чья глупая смерть только добавила ему славы. Гиневский любил его и нам пришлось накидать несколько его песен. Так же он попросил меня наиграть ему что-то медитативное. Мы договорились о времени записи. Более часа он надиктовывал лечебный текст под мои медленные импровизации на клавишных. Писали сразу на кассету. Как внезапно появившись, так же внезапно Гиневский и исчез. А мы все также неизбежно приближались к пику нашей карьеры – концерту во Дворце Культуры Моряков. Репертуар наполнялся новыми песнями, а Аркадий развел бурную деятельность. Сумел привлечь местное телевидение, что бы про нас сняли рекламный ролик. Подключил художника к созданию афиши - "Факир-самоубийца Аркадий и группа "Сатори".
И вот наступил этот день летом 1993 года. Мы загрузились в автобус и выдвинулись в ДК Моряков. Выставили аппаратуру, настроили звук. Стрелки часов неумолимо приближали нас к этой временной точке. Мы выглядывали из-за кулис с ужасом наблюдая как заполняется зал. Уже перед выходом Стас опять выглянул и побелевший от волнения и страха произнес: - Блин, полный зал. Аншлаг. Свет в зале погас, занавес начал раздвигаться. Начало выступления шло с точностью хронометра. Михалыч все вымерил по секундомеру, и мы четко шли по сценарию. На каждый его номер была своя тема, в перерывах играли другие песни и инструментальные пьесы. Но если в музыке у нас все было безукоризненно, то вот с трюками факира было совсем не гладко. Михалыч лежал и ходил по гвоздям, битым стеклам и танцевал на сцене, изгибался-извивался, пытаясь изобразить какую-то пластику. Незадолго до концерта Аркадий дал нам два топорика поручив хорошо заточить их. У него был номер, где на его голове колют дрова. Ветки на его голове было поручено рубить Валере. Мы со Стасом должны были имитировать пение птичек, как будто действие происходит в лесу. Аркадий сидел в позе лотоса и медитировал, Валера изображал праздношатающегося гуляку. Он вальяжно подошел к Аркадию, принимая его за пень собрал валяющиеся вокруг ветки. Положил одну на голову факира и взмахнув топором нанес удар. Если бы топор заточили, то на этом концерт был бы окончен. Однако и того, что было, хватило на кардинальную перекройку сценария. Аркадий подскочил, накрыл голову плоским тазиком и убежал за кулисы оставив нас троих в растерянности. Мы продолжали насвистывать пение птиц, я сидел с краю сцены у кулис, услышал шум. Обернувшись, увидел истекающего кровью Аркадия, над которым хлопотали его ассистент, Вика, оба Миши. Они пытались остановить кровь. Аркадий мне махал рукой и только шипел: "Играйте что ни будь!" Пока Аркадия приводили в порядок мы отыграли почти всю программу. Что бы как-то оттянуть время раньше положенного вышла Вика со своими песнями. После антракта Миша танцевал свои индийские танцы. Наконец кровь перестала течь и можно было продолжать. Наступила тишина. Аркадий склонился над веточкой, взмахнул рукой, вспыхнуло пламя. Он стал зажигать от него свой реквизит. Тут мне уже стало невмоготу от этой тишины и я начал играть какие-то аккорды нагнетая таинственную атмосферу. Первым сообразил Валера, начавший отбивать подходящий ритм. Там уже и остальные подтянулись. Стас на ходу стал придумывать басовые рифы, Миша гитарные переливы. После концерта погрузили аппаратуру в грузовик и в кузове, мы разгоняли с Валерой тему, что было бы раскрои он голову Аркадия на две половинки. И как в угасающий взор Михалыча входил бы черный треугольник, расширяющийся по мере расхождения половинок черепа. Как же нас перло тогда. Это был момент просветления, счастья, катарсиса, экстаза.
После этого выступления от нас ушел танцор Миша. Руководство ЖБФ решило уже окончательно взять нас в оборот и отправить с гастролями в Китай. Так же они попросили нас составить заявку на покупку новых инструментов. Я съездил во Владивосток в недавно открывшийся музыкальный магазин "Петрошоп". Ходил между Роландами, Ямахами, Коргами, щупал эти звуки с досадой осознавая, чего я был лишен. Сколько интересной музыки можно было придумать с такими аппаратами! И мы выкатили огромный список того, что нам нужно.
Тогда же, в 1993 году, мы смогли записать нашу музыку из второй программы с гитарой. Писали у себя в студии на бобинные магнитофоны. С этой записью Аркадий поехал в г.Москву. В его отсутствие мы стали готовить репертуар для китайских гастролей. Нам дали кассету с китайской эстрадой, что бы мы сняли некоторые песни и написали уже свой текст. Надо отметить, что музыка их нас поразила техничностью и ярким мелодизмом. Мы стали спешно подбирать эти песни, но уже в своей аранжировке. Я принялся за написание текстов, где упор был на нашу с Китаем дружбу и братство. Параллельно с этим мы готовили записать альбом с первой программой, где не было гитары. Ну а потом все пошло наперекосяк. Аркадий вернулся с печальными новостями. Он обошёл кучу продюсерских центров, общался со Стасом Намином, но в холостую. Слишком сложно, непонятно, странно, такая музыка народу не нужна. Так же руководство ЖБФ отказала в выделении крупной суммы на покупку инструментов. Начались серьёзные финансовые трудности, завод терпел убытки. Это был уже развал Союза с переходом на рыночные отношения. Оставалась надежда на Китай. Но сроки все откладывались пока окончательно не были отложены до лучших времен. Ну а последней каплей стало то, что сломался ревербератор, и запись первой программы застопорилась. Ко всем этим неурядицам добавились ссоры в коллективе. Всех нас потянуло на разные стили, которые уже сложно было миксовать, как это получалось раньше. Я погрузился в джаз-рок, фьюжн, фанк, в чем нашел горячую поддержку Валеры, Стас топил за хип-хоп, Миша Булычев тяготел к традиционному року с русским колоритом.
Перед уходом Аркадия в 1994 году, у нас был концерт на День рыбака. Он и стал последней каплей терпения нашего факира. Поздравление администрации завода вышло саркастичным и пророческим, ибо спустя короткое время завод посыпался окончательно. Аркадий устроил нам разнос в студии, ему вторила Вика. Но нам было уже плевать. Мы только глумились и смеялись над его упреками. Теперь его слова уже не действовали на нас так, как это было еще недавно. Уходя Аркадий оставил меня на "хозяйстве" и я решил поставить спектакль на 40-летие фабрики. За три дня с Валерой накидали сценарий. Мы приходили с ним в студию, придумывали действие, потом сочиняли аранжировку для новых песен. Сюжет спектакля: на берегу моря валялась старая подводная лодка, в которой жили бабушка и внучка-бесприданница. К ней стал клеиться старый дед. И что бы ему омолодиться, надо было съесть продукт из банки производства ЖБФ. Сказка была наполнена приколами, загадками и прочим трешем. Между актами должны были звучать новые песни группы "Сатори". Песни были более легкими, подвижными, но по структуре оставались такими же сложными. Никогда не забуду реакции Миши и Стаса, когда они пришли на репетицию и мы с Валерой стали показывать их партии. Для них было крайне непривычно играть настолько короткие и синкопированные фразы, хотя именно Стас в свое время и познакомил меня с ломаными ритмами. Были расписаны роли и осталось решить кто сыграет Бесприданницу. Пришлось играть мне. Миша отказался играть и ему была отведена роль музыкального сопровождения. Он недавно приобрел маленькие клавиши самоиграйку, мы быстро накидали саундтрек к спектаклю, и он успешно справился с поставленной задачей. Все роли сыграли мы втроем, надо было только успевать переодеваться. На удивление спектакль был принят тепло. Зал смеялся, все остались довольны. Это было последнее выступление группы "Сатори". Мы уже не собирались на репетиции.
Я приходил в студию сидел там, что-то писал, как говориться в стол. В январе мою должность сократили и я пошел работать сторожем на стройку. Ближе к лету о группе вспомнили и предложили выступить на Дне Молодежи в каком-то посёлке близ г.Находки. Это нас на какой-то момент воодушевило, мы собрались в студии, вспомнили и восстановили несколько своих тем. Организаторы заверили нас, что аппарат есть и нам ничего везти не надо, только инструменты. Приехав на место, мы узнали о новых веяниях музыкального прогресса. Там не было барабанов, партии ударных записывали на дискету, что вставлялась в клавиши. Мы постояли, посмотрели на все это дело и залезли обратно в Мишин фургончик. Всю обратную дорогу мы орали "We will rock you" отбивая ритм в стенки фургона. В начале осени я принял решение уезжать в г.Москву. Перед отъездом мы собрались втроем, Стас, Валера, я на пляже мыса Астафьева. Взяли напитки, гитару и до самого утра просидели там, купаясь, выпивая и пели песни. Годы распевок и репетиций не прошли даром. Вокруг нас собралось люди, с удовольствием слушающие это импровизированное выступление. Это был наш последний концерт.
|
 Дискография
|
 Фотогалерея
|
